Пролог
Пролог
Она шла по пустынной улице. Мерно раздавлся стук каблучков... Сколько раз отец говорил ей не гулять вечерами одной? Думаете, она считала?... Правильно - нет, несчитала, но знала что очень и очень много раз. Собственно всегда, когда он умудрялся узнать о ее очередной прогулке.
С неба падал мокрый снег и таял, коснувшись земли. Штиль... полный штиль. Даже подмерзшая, но еще не опавшая листва не шелестела и не покачивалась. Абсолютная тишина... Ровно 12 ночи... 00:00... можно загадать желание. "Пусть будет так, как я этого захочу. Захочу искренне и всем сердцем." Она улыбнулась своим мыслям и побрела дальше - в сторону ближайшего парка или кладбища.
Когда она подошла к перекрестку, залетный ветерок пролетел мимо и забрался под легкую коротенькую черную куртку, пощипал коленки и слегка колыхнул юбку. "Зябко" - Слегка поежившись и обхватив себя руками подумала девушка. А пушистый белый снег все падал, искрясь и отражая свет фонарей, вотрин и фар изредка проезжавших машин. Она выбрала кладбише - эта территория будет более подходящей.
Она все продумала заранее, кроме места. При себе было лишь немного денег, чтобы сесть на первый попавшийся автобус и доехать до любой приглянувшейся остановки, и кое-что еще, что уже некоторое время лежало в отдельном язичке ее письменного стола. Возможно, какой-нибудь алхимик позавидовал бы имеющейся коллекции, но таковых среди ее знакомых, к сожалению, а может и к радости, не оказалось. Это был жидкий яд медленного действия в кольце с рубином, быстродействующий порошок водном из звеньев браслета и, наконец, обломок опасной бритвы, спрятанный в седальон - гробик для фотографий. Поднявшийся ветерок трепал рыжие длинные волосы, а снег заставлял глаза искриться. Иногда даже могло показаться, что она плачет, но, увы, этого никто не сможет увидеть никогда... Больше уж точно никогда.
Пару часов назад она кусала в губы кровь, не понимая причины. Ей хотелось убежать и остаться, любить и ненавидеть, ждать и никогда не чувствовать ожидания. Но, так не могло продолжаться слишком долго, эти противоречия погубили ее разум. Бесслезно рыдая в душе, она одела свою любимую одежду и пошла... убить себя.
Проходя мимо могильных крестов, она иногда прочитывала надписи на надгробиях, больше всего цепляли и заставляли задуматься о вечном надгробия малышей. Были такие, что не прожили и полного дня.
"Почему они, почему не я? Это не справедливо!" Она медленно брела, натыкаясь на корни, что оголились от земли, что долгие годы охранла их девственную сущность. И вот, набредши на саргофаг с изображением маленького ангела, она остановилась. "Да, вполне подходящее место. Мать и ребенок, они здесь и произошло это в 49-м, значит сюда вряд ли прийдут..." Выбрав из всего своего небольшого арсенала бритву, зябко передернув плечами, она с ничего не выражающим видом силе на свежевыпавший снег, откинувшись на надгробие. Лезвие было острым, легкое движение - и плоть была рассечена. Было слегка больно, но тепло и пульсация крови, льющейся на этот девственно белый снег, растворили неприятные ощущения, а в душе стало легко-легко.
Она смеялась, звонко, чисто, безумно, а в голове возникали образы-фотографии ее жизни. Вот она совсем малышка и обнимает мамочку, а теперь ей 15 и она гуляет с друзьями, но словно одна. 6 - ее хвалят в детском саду воспитательница, а потом ребята на прогулке подструнивают и обзываются. Школа, она умница, одна из любимых учениц, вроде бы со всеми, но никто не принимает очень близко и никто не доверяет свои тайны. Единственное, о чем ее просят - списать эту чертову домашку. 9 класс - учеба не кинута, но желания нет. Появляются свои мысли, идеи, одиночество закрадывается все глубже и все сильнее укореняется в душу и сознание. Снова ребенок - проблема у родителей. Опять ругаются. Ушел отец, она успокаивает маму, говорит что все будет хорошо, но куда уж там. Еле сдерживая слезы, она думает о том, что он лишь ушел от них, но ведь не умер, и то хорошо. Снова малышка - любимая племянница и сестра. Ослепительно белый снег, она ловит его языком. Такой пушистый и нежный.
Вдруг воспоминания обрываются. Довольно резко и жестоко. В руке пульсирующая боль и леденящий холод. Ощущение, что кожу изнутри пронзают кристалики льда и их ничем уже не выгнать. Начинается паника, но через несколько мгновений приходит забвение. Темнота, в душе и в сердце. Глаза открыты, но уже не увидят более этот свет, эту кросоту природы. Жизнь уходит из тела и яркая вспышка света уже лишь отражается в расширенных зрачках, но не доходит до сознания. "Спокойной ночи, милая..." - срывается с ее губ и одинокая слезинка замерзает, катясь по щеке...
Глава 1
глава 1Словно сквозь вату доносятся звуки, какие-то странные, расплывчатые, не имеющие начала и конца. Голоса, шум каких-то аппаратов, шарканье ног, электрический гул… Звуки обретают новые краски… Шуршание колес по асфальту, кто-то беспокойно треплет одежду, кто-то листает бумаги. Шепот. Вдруг все стихло, все, кроме единственного звука – ее собственного стона, заглушенного чем-то посторонним.
Разве так умирают? Где я? Запах сигарет и пота, а еще спирта и медикаментов. Но я же так долго выбирала это место, ну почему? Почему мне даже умереть спокойно не дадут! – Мысль возмущения пронеслась в голове и способность логически мыслить снова оставила ее.
Яркий свет обжигает глаза даже через плотно сжатые веки. Тишина, не мертвая, а какая-то вибрирующая, пульсирующая распространяется по всему телу. Она попыталась поднять руку, но не смогла, что-то мягко, но сильно удерживало ее. Веки тоже были тяжелыми, словно налитыми свинцом, они царапали глаза, но все же открыть их получилось. Смотреть по сторонам было сложно – шея не двигалась. Если быть точнее, то все тело было зафиксировано так, что пошевелить им было бы невозможно. А, может, его и вовсе не было? – нотки истерики и паники запели свою песню и разрастались все сильнее.
«Кто я? Почему я в этой ослепительно белой комнате? Почему я не помню своего прошлого и почему я что-то знаю, но никак не могу понять что именно? Где мое тело, при мне ли оно? Я хочу увидеть себя, мне это необходимо! – паника достигла своего предела и взгляд, обращенный в никуда, бегал по белоснежным панелям на потолке и стенах, пытаясь найти хоть один изъян, чтобы можно было хоть на секунду сосредоточиться. Не найдя последнего, Она вновь закрыла глаза, теперь ей хотелось плакать, но слез не было.
Резко открыв глаза вновь, она вспомнила ту ночь… Она разучилась плакать… какая ирония судьбы. Ее звали Лиа, и ей было 18 тогда. Интересно, сколько времени прошло и где она теперь? Только вопрос уже не вызывал паники, а скорее наоборот, приносил умиротворение. Послышался шум и стало тяжело дышать. Она уснула...
*****
Звук шагов, снова. Она помнит. Точнее, она не помнит ничего... Ничего о том, кем она была до того, как впервые услышала эти звуки. За стеной работал рефрежератор, рядом что-то равномерно пищало в такт стуку ее сердца, словно издалека слышался шум техники, возможно компьютера. Теперь попытка открыть глаа была более успешной. Комната изменилась, но кое-что изменилось еще. Блики на шершавых стеах, потоки света в воздухе. Глаза начали болеть. Она подняла руку, чтобы потереть глаза, скорее по привычке,не надеясь на успех. Руки были свободны, как и все остальное тело. Вновь открыв глаза, она посмотрела по сторонам, теперь, когда ее тело было освобождено от пут, сделать это было гораздо проще.
На тумбочке, справа от кровати стояли два прозрачных стеклянных графина: с водой и с чем-то еще. Она села и налила немного оранжевой жидкости в единственный стакан, стоящий там же. Апельсиновый сок. Она ненавидела апельсиновый сок, но почему? Воспоминание вызвало отвращение после первого же глотка. Так как больше стаканов не было, а пить хотелось ужасно, она решила выпить воды прямо из графина. Поднеся его ближе, она заметила, что вода имеет множество оттенков и колышется не только на поверхности, но и внутри, вызывая небольшие водовороты, перенося множество потоков от одного края к другому. Она моргнула и наваждение прошло. Просто обычная прозрачная вода, только слегка голубоватая. "Значит чистая и свежая" - с этой мыслью она стала пить, снова прикрыв глаза от наслаждения. Ей хо телось пить, словно прошла вечность с того момента, когда она делала последний глоток.
Выпив больше половины, она поставила графин на место и решила встать и осмотреться, но когда она хотела выбраться из-под теплого уютного одеяла и опустить ноги с кровати, надо заметить очень мягкой и удобной, на пол, то у нее ничего не получилось сделать. Нет, она развернула корпус, только вот ног у нее больше не было, несмотря на то, что нервные импульсы говорили об обратном. Она даже вспомнила, как может болеть поврежденное в детстве колено.
В панике она откинула одеяло и убедилась, что ног у нее действительно нет. Обе ампутированы выше колена. В шоке от увиденного, она вновь упала на мягкие подушки и снова попыталась заплакать. Глаза защипало, стало жарко, но ни одной слезинки не скатилось по щекам. Ей стало интересно узнать, что еще изменилось за то время, пока она была без сознания. А еще, ее очень интересовало, где она сейчас и как далеко она от того места, где она очнулась впервые, а так же почему ее оставили одну в этой комнате.
Она повернула голову и посмотрела влево. Там стоял какой-то прибор, похожий на те, что отмеряют частоту сердечных сокращений и давления и окно, завешенное полупрозрачными шторами темно-синего цвета с фиолетовым отливом. По клочку неба, что был виден за ними нельзя было сказать ни какое сейчас время суток, ни даже время года. Однако в комнате было достаточно светло, но не были видны электрические лампы.
Размышляя об увиденном, она не заметила как вновь провалилась в сон. Она помнит, что ее звали Лиа, а еще она вспомнила, что никогда не видела так четко перемещение воды в стакане. Одного она никак не могла вспомнить - как она здесь оказалась и по какой причине.
*****
Следующее пробуждение было отлично от предыдущих. Наконец появилось ощущение, что она отдохнула и полна сил. Она сладко потянулась в мягкой кровати и резко села. Воспоминания нахлынули душащим потоком. От бессилья Лиа закрыла лицо руками. Да, плакать она так и не научилась. Собравшись с духом, она опустила руки и вновь осмотрелась: комната осталась прежней. Теперь на тумбочке стоял чайник, чашка с блюдцем, несколько чайных пакетиков разных видов и баночка с кофе. Чуть дальше стояли эклеры и тарелочка с печеньем. Еще одна - с мюсли.
Щелкнув на кнопку на чайнике и взяв печеньку, Лиа посмотрела в окно, которое так же было зашторено, как и в прошлый раз, правда теперь шторы больше отливали золотым. Вновь собравшись с мыслями, она закрыла глаза, глубоко вздохнула и, снова открыв глаза скинула с себя одеяло.
Открывшаяся картина ее, как минимум, удивила. Она точно помнила то ощущение обреченности, когда она не увидела своих ног...точнее увидела лишь часть их. А теперь ноги были в порядке. Ощупав ноги с особой тщательностью, Лиа решила пройтись по комнате.
Нужно было поверить в себя. В то, что даже если ног и не было, то теперь они на месте и вполне способны слушаться. Она свесила ноги с кровати. Пошевелила сначала одной, потом другой, потом начала болтать ими в разные стороны, как когда-то в детстве, сидя на качелях... Ее сознание зацепилось за эту мысль и тут же вспомнился запах цветов, свежей травы, полуденного солнца... Мгновение, и она уже снова в своей комнате. "Интересно, почему я назвала эту комнату именно своей и как давно я могу считать ее таковой?"- промелькнул в голове мимолетная мысль, которая забывалась, стоило лишь отвлечься на что-то еще. А сейчас было, над чем подумать. Нужно было встать на свои - "А свои ли?" - ноги, и попытаться пройти несколько шагов.
Аккуратно поставив сначала правую, а потом и левую ногу на пол, Лиа аккуратно начала подниматься с кровати, опираясь на руку. Встав в полный рост и сделав первый шаг, она была несказанно рада, что тело слушалось ее, словно она не лежала все это время в постели, а скорее занималась спортом или даже паркуром - на столько точно тело реагировало на нервные импульсы и идеально ее слушалось.
Чайник закипел. Она подошла и выключила его. Выбрав зеленый мятный чай, заварила пакетик в кружке и села обратно на кровать, взяв эклер. Ощущения голода практически не было, пусть она и не могла вспомнить, когда ела в последний раз, но аромат пирожных возбудил аппетит и в итоге Лиа не смогла удержаться от еще 2 штучек.
Глава 2
глава 2
Слякоть, мелкий дождь и одинокая фигура на крыше самой обычной пятиэтажки. Странное зрелище. Еще более странным оно станет совсем скоро. Сейчас же, стоит описать внешность человека на крыше.
Стройная, не слишком высокая, но и вовсе не маленького роста девушка сидела на парапетике крыши и выпускала струйки дыма от очередной сигареты. Дождь падал на тонкую сигаретную бумагу, отчего сигаретка плохо горела и привкус у нее был не очень приятный, но все же это было лучше, чем не делать вообще ничего, ожидая событий. Вокруг валялось уже с десяток окурков, стоял пустой термос,где недавно был крепкий черный кофе и несколько оберток от леденцов. Ночь была столь же темна, как и душа этой девушки, да, в общем-то, как и вся ее жизнь. Она не помнила ничего, кроме этих ночных прогулок, потому что все остальное было не важно. Серо и банально, просто скучно. Как и положено черной кошке в черной ночи, она была одета в облегающий черный костюм, подчеркивающий превосходную атлетическую фигурку, и лишь ее волосы отливали золотом в этой извечной темноте. Рядо с ее левой рукой металлическим блеском виднелось что-то черное и гладкое. Оно притягивало и манило к себе взгляд. Винтовка с глушителем, разумеется. Кому, как ни снайперу прийдет в голову сидеть в эту мерзкую погоду на крыше, выкуривая тринадцатую сигарету подряд? За отворот высоких сопог был заткнут тонкий обоюдоострый нож из каленой стали. Оружие не самое привычное для Нее, но достаточно эффективное, когда сталкиваешься лицом к лицу с намеченной целью.
Лишь только очередной окурок был откинут в сторону, в тихий дворик, с садиком и детской площадкой, въехал тонированый лексус. "Да... Средний заказ... Пешки, пожалуй" - усмехнулась девушка и взяла винтовку. Заказ был лишь на одного человека, поэтому стрелять в бензобак было бы глупо, да и зачем привлекать лишнее внимание соседей?
Водитель вышел и проследовал к задней двери. "Видимо, мой гость и вправду ехал не один. Жаль, если там окажется его ребенок с женой. Жена переживет, а вот малышу, вроде, недавно исполнилось лет 5, а может чуть больше, не важно". Из открытой двери вышла девушка, не многим старше нашей героини. На руках у нее спал мальчик. Она поблагодарила водителя и пошла домой. "Ухажер чертов! Ладно хоть не забывает о своем сыне и любовнице. А жена думает, что он на собрании, конечно. Старый развратник! И какого ты прячешься в машине?! Я думала ты проявишь чуть больше заботы своему отпрыску. Жаль девчонку, одной трудно будет воспитать пацана, но где ж были ее мозги, когда ее тело отдавалось этому хрычу?" Объект все же вышел из машины, помахал рукой любовнице и упал с яркой, правильной круглой формы дырой во лбу. Заливая асфальт своей гнустной кровью и отрофированным мозгом, он смешивал всю политику с грязью. Впрочем, они того заслужили. "А девчонку и правда жаль". С этой мыслью киллер с грацией пантеры спрыгнула с крыши дома на ближайший балкон и по балкам спустилась на тротуар. За ее спиной висел чехол для гитары, в котором мирно покоилась ее верная подруга, что никогда еще не подводила и никогда не сможет предать - винтовка.